История зоологии в Московском университете
Биологический факультет

Российское университетское образование вышло на мировую арену с некоторым запозданием по сравнению с европейским, чему имеется немало объективных историко-социальных и иных причин. Университеты Европы сыграли весьма важную роль в формировании современной цивилизации, приблизив европейское общество к объективным представлениям о Природе и Человеке. Уже к 18 в. зоологическая наука на Западе достигла столь высокого уровня развития, что в стенах Французской Академии могли происходить дискуссии по принципиальным научным проблемам как это имело место в споре между Ж. Кювье и Э.Ж. Сент-Илером. На тот момент времени русская зоология только начиналась. Тем удивительнее тот стремительный взлет, который произошел с нею на протяжении 19 в., взлёт, выведший не только к утверждению эволюционной теории Дарвина, но и приблизивший русских учёных к пониманию механизмов наследования в мире животных и растений, к пониманию экологических закономерностей, определяющих жизнь и развитие различных сообществ животных и растений.

В курсе детально анализируются условия приглашения в Россию талантливого немецкого натуралиста Ф. Вальдгейма для заведования т.н. «демидовской кафедрой и коллекциями». Подчеркивается, что основы русской зоологии закладывались вовсе не им, а его учеником – К.Ф. Рулье, воспитавшим блестящую плеяду преемников и одарившим своих учеников неординарными научными идеями. Интеллектуальный «заряд» Рулье, далеко опередившего науку своего времени, оказался достаточен для формирования московской зоологической школы. Последняя в дальнейшем определила облик русской зоологии и в значительной мере подготовила её к безоговорочному принятию дарвинизма.

Каждый из учеников Рулье (А.П. Богданов, С.А. Усов, Я.А. Борзёнков и Н.А. Северцов) имел свою «специализацию», но все вместе они работали по направлениям, намеченным и разработанным своим учителем, не ограничиваясь только преподаванием. Их усилиями проводились исследования в области антропологии, эмбриологии, фаунистики и т.д. Они организовывали московские музеи, зоопарк, научные общества, исследовательские станции (в стране и за рубежом), что чрезвычайно обогатило общественную жизнь Москвы и привлекло внимание к зоологической науке.

Питомцы Богданова и его однокашников (М.А. Мензбир и Г.А. Кожевников), в свой черед, продолжили заложенные ранее традиции и стали последними классическими зоологами Московского университета. Однако на их долю выпал социальный слом общества и государства, в котором их судьбы были поставлены в зависимость от идеолого-политических доктрин и оценок.

Курс истории зоологии не ограничивается только обсуждением зоологической тематики, но рассматривает и анализирует социальный подтекст, а также обстоятельства, сопровождавшие жизнь и научную деятельность учёных-зоологов. Приведены личные характеристики и особенности характеров, оказавшие существенное влияние на учеников и окружающих. Все это, по мнению автора курса, позволяет более объективно оценивать личности профессоров-зоологов Московского университета.